— И до теста, — тут же вставил я.

Сергей кивнул:

— И до тестов. Но избавься от этой бабенки, что с собой притащил. Нехрен при беременной невесте с другими бабами жить.

Я хмыкнул:

— Нет, Сергей. Она останется. И не гни меня еще ниже, чем я уже прогнулся.

— Марк… Я думал, ты понял, что в этом городе тебе не найти другого партнера.

— Я понял, Сергей, понял.

— Так не забудь. По подписанным тобой договорам, я могу в один день потребовать возврата в семь миллиардов. А потом придавлю тебя выплатой процентов. Ведь не выкарабкаешься…

— Если придавишь — нет, не выкарабкаюсь. Только миллиарды ты свои получишь в виде недостроенных объектов. Кому незавершенку сбывать будешь? Мы же оба понимаем, у нас в городе мало людей, кто потянет развитие федеральной сети, а мелкие залётники не отстегнут тебе за незавершенку запрошенный ценник.

Сергей скривился. Да, он тоже в некоторой степени зависел от меня, только поэтому пытался договориться, а не додавить.

Я закончил разговор, повернулся и не нашел Ташу.

Вика стояла в стороне, со своими знакомыми, а Таши нигде не было!

Я не успел и двух шагов сделать к Вике, как меня перехватил жених:

— Марк, друг, спасибо что пришел! Уже уходите?

— Пытаюсь найти Ташу.

— Это твоя спутница? Таша?

— Наталья.

— Охрененная телка, — причмокнул губами друг.

— Ты на свою смотри, — сразу одернул я полет его фантазии.

Он заржал, попрощавшись и направив меня к выходу, где оказывается скрылась Таша.

— Не знаю, как ты откажешься от такой, когда придет время жениться на Вике. Я бы не смог.

И я вряд ли смогу. Но раз Вика так уверенно готова ждать родов, чтобы сделать тестирование на отцовство, значит, уверена, что это мой…

— Таша?

Она съежившись стояла на террасе кафе, прижавшись бедрами к перилам. Не знаю, почему я каждый раз отмечал такие незначительные детали. Наверное, теоретически всегда был готов перейти к более тесному контакту, машинально отмечая положение моей девочки.

Но не тут и не сейчас.

— Поедем домой?

Она кивнула, и мы сели в машину.

Таша была расстроена, но у меня самого душа гнила заживо, я не мог оправдываться перед ней за наличие невесты. Она о ней знала, ничего не изменилось. И я все еще не могу обещать Таше, что изменится к лучшему. Я сам не знал, как получится.

Теперь у меня появилось полгода форы, чтобы отбиться от денег Сергея, стать более независимым. Буду надеяться, это в какой-то мере поможет в будущем.

Я не успел ничего сказать, как Наташа закрылась в ванной, а когда вышла, пряча глаза ушла в спальню. Черт, я не готов сейчас утешить мою девочку… Поговорим с ней завтра. Завтра я найду правильные слова, попробую объяснить ситуацию. Может она согласиться подождать, когда я смогу с чистой совестью сделать ей предложение.

А сегодня я закрылся в кабинете, достал вискарь и методично напивался, глядя в открытое окно на закатное море… Когда услышал шум прибоя, понял, что перебрал. В таком состоянии до спальни я уже не доберусь. И рухнул на диван в кабинете.

Утро я проспал. Не слышал ни будильника, ни телефонных звонков. Таша почему-то не разбудила. Голова дико раскалывалась, зато за вчерашнюю медитацию, я, кажется, нашел решение.

Если ни один банк не может меня перекредитовать, то я могу свои незавершенки продать уже сейчас на доли небольшим бизнесменам, желающим подняться за счет участия в федеральной торговой сети.

Продам доли из учредительного капитала, из этих средств погашу основную часть долга Сергею, оставшуюся вполне могу разместить в банках помельче. Создам из новых партнеров Совет директоров, ведь контрольная доля останется моей! И останется только запустить бизнес, а через полгода поставить точку в отношениях с Сергеем и Викой.

Хватит прогибаться под чужие желания. У меня есть свои, более сильные и приоритетные.

Я с трудом поднял голову:

— Таш!

В ответ тишина.

Черт, сейчас в душ, потом таблетку аспирина и я сделаю ей предложение. Нет, сначала сбегаю за цветами, потом встану на колени… Нет. Сейчас приду в себя, отвезу ее в самое романтичное место, закажу завтрак, поднесу цветы и попрошу стать моей женой. Через полгода.

За полгода мы оформим ее развод, я разберусь с делами, а потом мы распишемся, и Наташка станет официально Безруковой.

Но пока она не появлялась, не подавала никаких звуков. Спит еще?

После душа, я прошел в спальню, рассчитывая взбодрить мою девочку, но ее там не оказалось. Надел трусы, зашел на кухню — её нет.

Попытался вспомнить о ее планах на сегодняшнее утро, но в голову ничего не приходило. Куда она могла уйти?

Вернулся в кабинет за телефоном, взял, набрал номер, бездумно разглядывая брошенные на столе вещи. Ташкина цепочка, симка, ключ, записка…

«Абонент находится вне зоны действия сети».

Симка?

Внутри что-то оборвалось…

Я прищурился, пальцем разворачивая записку:

«Будь счастлив».

Что это, нахрен, значит?!

Я как безумный снова схватился за телефон, слепо тыча в экран, набирая Ташу. Но взгляд опять остановился на записке и симке. От скрутившей боли, заорал и запулил телефоном в стену, разбивая его вдребезги.

Будь счастлив — о чем она?! Где она? Как я могу быть счастлив без нее?!

Вечером, когда я поднял на уши всю охрану, задействовал полицию, частных детективов, нашел выход на министерство образования, чтобы перетряхнуть все интернаты, зазвонил новый телефон.

Виталий. Легок на помине, твою мать.

— Да? — нелюбезно гаркнул я в трубку.

— Марк Витальевич? — его настроение явно было приподнятым, не смутило даже мое явное хамство. — Наталья добралась благополучно…

— Что? — я сильнее схватился за телефон.

— Решил позвонить, чтобы вы не беспокоились. Вернулась домой, раскаялась. Сказала, что за месяц поняла все плюсы нашей семьи и брака… Только ведь у нас был разговор, помните? Семь процентов при разводе, а если его не будет — десять процентов.

— Не было такого, — сдавлено прошептал я, еще не в состоянии осознать услышанное.

— Как же не было? Полтора месяца вы провели с моей женой, а от данного слова отказываетесь? Так вот, я хочу свои десять процентов, потому что моя жена со мной разводиться не хочет! Она вернулась.

Телефон выскользнул из рук. Мир вокруг меня только что умер.

Глава 9. Взаперти

Всю дорогу я прижимала сумку к себе, прикрывая живот, боясь того, что будет дальше. Но Витя молчал. Вытащил меня из машины, насильно выдернув сумку из рук и потащил в квартиру.

Не было ни одного шанса спастись. Ни единого. Выглянувшей соседке Витя сразу заткнул рот:

— Чего таращишься? Жена с командировки вернулась. Встречаю вот.

Она моментально скрылась за закрытой дверью, я даже не успела подать знака. А за нашей дверью Витя перестал скрывать злость и раздражение.

— Вернулась, дрянь? Правильно, к кому еще с поджатым хвостом прибегать, как не к мужу.

Моя сумка с деньгами, документами, украшениями полетела под шкаф в прихожей. Витя протащил меня через всю комнату в спальню и швырнул на постель. Секс? Только не сейчас, только не с ним…

— Ты пожалеешь, сука, что унизила меня, — прошипел муж, а я сжалась, закрыв лицо и живот.

— Это не я, — из горла вырвалось рыдание. — Ты сам!

— Перечишь мне, дрянь? Это я семь лет не мог зачать ребенка? — он схватил меня за волосы. — Это я не потратил кучу бабла на лечение? А, сука?

Витя отшвырнул меня, рванул на себя кофту, забрал телефон.

— Я не трону тебя, пока ты вынашиваешь этого сучонка, но ты и носа не высунешь из этой комнаты.

Он вышел, захлопнув дверь.

Я свернулась клубком на постели и тихо заплакала. Сейчас я не знала, как жить дальше. Не знала, что меня ждет и как вырваться из этой тюрьмы.

Утром проснулась в той же позе от сверления и ударов молотком. Что там Марк с утра задумал? Ремонт делает?