Я встала и обогнула мужа, чтобы снова посмотреть на Марка.

— Моя жена не будет говорить с вами, — отрезал Витя, но Марк больше не обращал на него внимания, он смотрел на мой округлившийся животик.

Да, вот теперь сюрприз стал полным. До этого Марк скорее всего не заметил, что я беременна, теперь знает. Что скажет? Как отнесется, что я не сказала ему? Что я ношу его ребенка?

С нетерпением ждала, когда Марк поднимет на меня взгляд, чтобы прочитать его мысли, чувства. Чтобы самой дать понять, какой я беде!

Марк посмотрел на меня…

Его глаза были потухшими и безжизненными…

— Вы ждете пополнения в семье? Не знал… Поздравляю.

Я не успела открыть рот, как муж пребольно схватил меня за руку и сжал до хруста в косточках:

— Спасибо. Теперь поговорим о доле?

Марк снова уставился на мой живот безучастным холодным взглядом.

Посмотри же на меня! Посмотри, как синеет моя рука в чужой хватке. Спаси нас, Марк! Не ради меня, ради своего сына! Посмотри на меня, услышь меня!

Но Марк больше не смотрел мне в глаза.

— Я просчитался, Виталий. Просчитался, — безжизненным голосом ответил он. — Будь счастлива…

Марк развернулся и ушел.

Я рухнула на диван, оглушенная горем. Как? За что? Почему он меня оставил здесь?

— Э-э… Это что сейчас тут было? — вдруг очнулся муж. — Этот хрен не знает, что ты носишь его ублюдка?

И тут на меня обрушилась неприглядная правда! Марк решил, что я беременна от Вити!

Слезы брызнули ручьем, а я задыхалась от истерического хохота.

Ка-кой кош-мар!

Теперь не осталось никакой надежды.

Если Марку не нужен мой ребенок — Вите он не нужен тем более. Он не даст сохранить его…

Глава 10. Потеря

Когда она сбежала к мужу, я ждал, что она позвонит. Одумается, поймет, что сделала глупость и позвонит.

Но звонка не было. Неужели Виталий сказал правду?

Под давлением проблем, я не находил себе места. Днем пытался найти партнеров, готовых материально ввязаться в мой бизнес, отбивался от Сергея Ивановича и Вики. И только поздно вечером, заваливаясь домой, выл от одиночества и предательства.

Мне её не хватало… Как мне её не хватало.

Но внутри все надрывалось от ее глупости и доверчивости. Как она могла вернуться к этому извергу, который даже меня не побоялся, ударив ее наотмашь? Что её спугнуло?

Я прокрутил в голове последний наш вечер. Мой разговор с партнером она слышать не могла, но стояла с Викой. Что она ей наплела?

Следующим днем я вызвонил эту ведьму:

— Давай в обед приезжай в Колизей.

— Ой, я не могу, у меня маникюр…

— Похрен, в другой раз когти наточишь. В час.

— Кажется, ты хочешь меня видеть не для того, чтобы предложение сделать, — съехидничала невеста.

— Не язви. В обед жду.

До обеда никак не мог сосредоточиться, если эта змея спугнула Ташу, то… Что «то»? Что я смогу ей сделать? Я повязан по рукам и ногам, может поэтому Таша ушла, не дождалась, когда я признаюсь ей.

Предала или ошиблась, думая, что мешает?

К обеду я завел себя так, что, едва завидев Вику, чуть сдержался, чтобы не вытрясти из нее подробности.

— Одумался? — начала невеста.

— По поводу?

— Свадьбы. Папа сказал, что тебе недели хватит, чтобы одуматься.

— А мне сказал, что ты не торопишься со свадьбой.

— Он неправильно понял. Мы можем расписаться, а церемонию проведем, когда я приду в форму.

Вика снова демонстративно откинула кофту, демонстрируя мне беременность.

— Мне все равно как понял он, но я ясно сказал, что распишемся мы после теста на отцовство.

— Ну ты и зануда, Безруков, — поморщилась Вика. — Накорми меня хотя бы, я теперь постоянно голодная из-за этого паразита.

Внутри неприятно царапнуло ее отношение к моему ребенку.

— Смотрю, ты совсем не рада беременности?

— Чему тут радоваться? Ни выпить, ни покурить, ни в клубе оттянуться. Фигура поплыла, эта тошнота по утрам…

— Тогда зачем ты его оставила? — аккуратно подвел я к интересующему меня вопросу. — Вроде я не отказывался жениться и без залёта.

— Но и не торопился, Марк. А у меня молодость проходит, подруги уже в открытую ржут, что я в девках засиделась…

— Не заливай, — одернул её. — Когда бы тебя волновало чье-то мнение…

— Ладно, оставим светские разговоры. Умираю от голода и любопытства, зачем ты меня звал?

Я дождался, когда официант расставит заказанные блюда, и только потом обратился к набросившейся на еду невесте.

— Я хочу знать дословно твой разговор с Ташей.

— С кем? — нахмурилась Вика.

— С моей девушкой. На помолвке друга.

— Я твоя девушка, — зло отчеканила невеста. — Нечего было приводить свою потаскушку в приличное общество.

С раздражением я грохнул ладонью об стол.

— Давай я сам буду решать с кем и куда мне приходить, — угрожающе процедил я. — Что ты ей сказала?

— Только очевидное.

— Что?

— Что скоро свадьба и ты станешь счастливым папочкой.

Стерва!

Но почему Таша не задала ни одного вопроса?

Хотя что бы она спросила: Марк, а какого числа ты женишься? Я буду подружкой жениха?

Смешно.

— А она?

— Что она? Выбежала из кафе как ошпаренная… Марк? Ты куда? Обедать не будешь?

«Будь счастлив». «Будь счастлив».

«Сказала, что скоро свадьба»… «Ты будешь счастливым папочкой»…

«Я очень-очень хочу ребеночка, но у нас с Витей не получалось». «Если я не смогу родить, я обязательно удочерю и усыновлю ребятишек из интерната».

«Скоро свадьба и ты станешь счастливым папочкой».

«Будь счастлив».

Но почему Витя?!

Но он внезапно сам объявился, потребовав долю в компании.

Я бы сразу послал нахрен, но мне жизненно важно было увидеть Ташу, посмотреть ей в глаза, спросить — почему?

— Никаких встреч! И я хочу десять процентов, или вы серьёзно влипните.

— Неужели? — усмехнулся я.

В моем положении влипнуть серьезнее уже невозможно.

— Да-да. Вы шутите, а потом отстегнете мне половину своего бизнеса за милую душу.

Я потерял терпение и доброту. Жадность Виталия просто перекрывала все возможные границы.

— Я предлагаю вам, Виталий Алексеевич, уйти в отставку с должности исполнительного директора.

Недолгая заминка в разговоре и язвительный тон:

— А за здоровье Натальи вы больше не беспокоитесь?

По сердцу словно провели лезвием. Я почувствовал обжигающую боль, зная, что вряд ли буду готов причинить вред Таше, пусть даже предавшей меня и выбравшей этого жадного хрена.

— Откуда я знаю, что с ней сейчас все в порядке? Я хочу ее увидеть.

— Нет. Долю вы мне еще по старым делам задолжали. За «увидеть» — хочу еще пятнадцать.

Я стиснул челюсть так, что заскрежетали зубы:

— Десять. Но после того, как поговорю с ней. Хотя бы по телефону.

— Я подумаю, — пообещал собеседник и отключился.

Что вообще творится? Если бы ко мне вернулась жена, за развод которой я должен был получить семь процентов, разве не выгнал бы я ее в шею? Не развелся, чтобы получить эту долю?

Но Виталий этого не сделал. Более того, шантажирует и разводит меня на больший процент. И ведь я ведусь. Только Таша знает, какая она для меня слабость… Только она могла надоумить мужа тянуть с меня больше, шантажируя побоями.

Логически все сходилось, но внутренности скручивались от боли и неприятия. Таша не такая, она не стала бы использовать меня в корыстных целях.

Или стала?..

Я должен был с ней поговорить, прежде чем окончательно вычеркнуть ее из сердца — должен услышать её сам. Только все разговоры с Виталием сводились к крикам и угрозам. Я боялся давить, а он как чувствовал и напирал, шантажировал.

— Десять, когда поговорю с ней.

— Что ты пристал: поговорю-поговорю… Не хочет она с тобой говорить! Ты чуть не разрушил нашу семью, чуть не лишил счастья меня и её! О чем тебе с ней говорить?